Статья 1466 ГК РФ. Исключительное право на секрет производства

Комментируемая статья содержит декларацию об исключительном праве на секрет производства.

Прежде всего следует отметить, что указанное решение российского законодателя - это почти уникальный случай в развитии правовой мысли. Сходное решение содержится в Гражданском кодексе Украины (Гражданский кодекс Украины. Харьков, 2006. С. 173), в ст. 506 которого говорится об исключительном праве на коммерческую тайну, которая по своему содержанию аналогична российскому секрету производства.

В государствах с развитым правопорядком право на секрет производства (ноу-хау) не признается исключительным, поскольку за его обладателем закрепляется только фактическая монополия.

Так, по мнению Герберта Штумпфа, ноу-хау не является какой-либо формой промышленной собственности, так как оно не обладает признаками исключительного права (Штумпф Г. Договор о передаче ноу-хау. М., 1976. С. 33). С указанным мнением нельзя не согласиться.

Нематериальная природа секрета производства, а также тот факт, что в гражданском обороте секрет производства зачастую сопутствует исключительному праву, как правило, исключительному праву на изобретение, способствует размыванию границ между исключительным правом и правом на секрет производства.

Однако между указанными правами существуют принципиальные различия. Так, если исключительное право овано на легальной монополии, то в ове права на секрет производства лежит фактическая монополия. Различны функции исключительного права и права на секрет производства. Сведения об исключительных правах, как правило, публикуются и со временем становятся достоянием общества в обмен на предоставление государством правообладателю временной монополии, тогда как право на секрет производства действует до тех пор, пока сохраняется конфиденциальность сведений, составляющих его содержание, и направлено исключительно на обеспечение имущественных интересов его обладателя. Отличся также механизмы защиты указанных прав. Если обладатель секрета производства должен предоставить доказательства принадлежности ему этого права, то правомочия обладателя исключительного права, например на изобретение при наличии находящегося в действии патента, очевидны и не нуждся в доказывании.

Сама природа секрета производства, предполагая ее секретный характер настолько долго, насколько это возможно, исключает ее публикацию, а затем передачу в общественное достояние по прошествии определенного периода времени. В свою очередь государство не может предоставить обладателю секрета производства временную монополию, являющуюся сердцевиной исключительного права, не проводит экспертизу в лице государственного органа исполнительной власти и не выдает от своего имени охранный документ (свидетельство или патент), подтверждий легальную монополию и закрепляющий за обладателем исключительное право.

В отличие от исключительного права, в ове которого лежит легальная монополия, подтверждаемая выдачей государственного документа, право на коммерческую тайну (ноу-хау) зиждется на фактической монополии, которая весьма уязвима и подвержена многочисленным опастям (возможность разглашения, промышленный шпионаж и т.д.).

Реализация права на секрет производства носит ограниченный характер в так называемых абсолютных правоотношениях, когда его обладателю противостоит неопределенный круг лиц. По сути дела, здесь правообладатель может лишь исключить незаконное завладение (получение) его секрета производства со стороны третьих лиц (например, промышленный шпионаж, подкуп служащего конкурента). Иные правомочия правообладателя реализуются, как правило, в рамках относительных правоотношений, т.е. путем включения в договоры об уступке или лицензионные договоры условий конфиденциальности сведений, составляющих содержание секрета производства.

Право на секрет производства относится к разряду субъективных гражданских прав, которые подлежат защите способами, предусмотренными законом, в том числе ст. 12 ГК РФ.

Поэтому о секрете производства, равно как и о научных открытиях, недобросовестной конкуренции, можно говорить как об объектах, примыких к объектам исключительных прав.

В связи с вышеизложенным нельзя обойти вниманием роль международных договоров в решении рассматриваемого вопроса, поскольку именно они послужили ованием для распространения на секрет производства режима исключительного права. Для доказательства принадлежности секрета производства к объектам исключительных прав обычно ссылся на ст. 2 (viii) Конвенции, учреждей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (далее - Конвенция, учреждая ВОИС), согла которой интеллектуальная собственность, помимо перечисленных в ней семи объектов, включает также в себя другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях. В силу того факта, что упомянутый выше перечень объектов интеллектуальной собственности в ст. 2 (viii) Конвенции, учреждей ВОИС, является примерным, делается вывод о том, что секрет производства можно также признать объектом интеллектуальной собственности.

Сторонники указанной концепции упуск из виду то немаловажное обстоятельство, что международный договор - это, как правило, компромисс между договаривимися государствами, зачастую весьма нелегкий. В качестве примера можно привести научные открытия, которые были включены в упомянутый выше перечень объектов интеллектуальной собственности по настоятельной просьбе Советского Союза. Хотя и в то время было совершенно очевидно, что к научным открытиям нельзя применять режим исключительного права, поскольку они являются достоянием всего человечества.

Другой пример - право на защиту против недобросовестной конкуренции. С большой долей условности это право можно признать объектом интеллектуальной собственности, так как оно не овано ни на каком результате интеллектуальной деятельности и, как следствие, нельзя говорить о его нематериальном характере. В литературе отмечалось (применительно к объектам промышленной собственности), что пресечение недобросовестной конкуренции включено как объект охраны промышленной собственности по той причине, что часто посягательство на права промышленной собственности (например, на право на товарный знак, фирменное наименование) или незаконное использование указания происхождения или наименования места происхождения являются и актами недобросовестной конкуренции (Боденхаузен Г. Парижская конвенция по охране промышленной собственности. Комментарий. М., 1977. С. 38).

В настоящее время делся ссылки на Соглашение о торговых аспектах прав на интеллектуальную собственность (далее - Соглашение ТРИПС), которое станет международным договором России с даты ее вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО). В ст. 1.2 Соглашения ТРИПС предписывается, что для целей настоящего Соглашения термин "интеллектуальная собственность" относится ко всем видам интеллектуальной собственности, рассматриваемым в разделах 1 - 7 части II.

В разделе 7 части II Соглашения ТРИПС предусмотрена охрана нераскрытой информации ("undisclosed information"), которая в принципе по условиям предоставления охраны является синонимом секрета производства. Вместе с тем в части II Соглашения ТРИПС отсутствует регулирование таких объектов, как полезные модели и фирменные наименования, в то время как эти объекты указаны в качестве объектов промышленной собственности в ст. 1 (2) Парижской конвенции, а полезные модели как объект интеллектуальной собственности также не указаны в ст. 2 (viii) Конвенции, учреждей ВОИС.

О чем говорит этот разнобой в международных договорах в отношении определения перечня объектов интеллектуальной (промышленной) собственности?

Речь идет о том, что в разные исторические эпохи устанавлився те или иные приоритеты в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности, продиктованные либо практической целесообразностью, либо политическими мотивами. Свою роль сыграла также проявившаяся в последнее время конкуренция между двумя универсальными международными организациями (ВОИС и ВТО) в процессе нормотворческой деятельности по охране интеллектуальной собственности.

Кроме того, следует учитывать тот факт, что в ст. 39 Соглашения ТРИПС указано, что страны-участницы должны обеспечивать эффективную охрану нераскрытой информации (т.е. секрета производства) против недобросовестной конкуренции, как это предусмотрено в ст. 10.bis Парижской конвенции, но нигде не сказано, что такая охрана должна быть обеспечена в режиме исключительного права.

Как известно, Парижская конвенция также не налагает на страны-участницы обязательства относительно какой-либо конкретной формы обеспечения защиты от недобросовестной конкуренции.

Подводя итог вышесказанному, следует признать, что российский законодатель ошибочно распространил на секрет производства режим исключительного права.

Право на секрет производства - это субъективное гражданское право на нематериальный объект, имеющий имущественную ценность, подлежащий защите способами, указанными в законе, которое по своей природе примыкает к исключительному праву на результаты интеллектуальной деятельности.

В пункте 1 комментируемой статьи сформулировано понятие исключительного права на секрет производства путем отсылки к ст. 1229 ГК РФ, в которой исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации характеризуется в его позитивной функции (право использования правообладателем своего результата или средства) и в негативной функции (право запрета другим лицам использовать результат или средство), включая также правомочие по распоряжению исключительным правом.

В комментируемом пункте приведен примерный перечень способов использования секрета производства, состоящий из двух позиций: при изготовлении изделий и реализации экономических и организационных решений, а также указано правомочие правообладателя по распоряжению исключительным правом на секрет производства.

Примечательно, что законодатель при этом никак не обозначил, кроме ссылки на общую норму ст. 1229 ГК РФ, негативную функцию исключительного права на секрет производства, т.е. право запрета обладателя секрета производства его использования другими лицами.

Полагаю, что сделать это невозможно по той простой причине, что нельзя запретить использовать то, что объективно не существует для третьих лиц, поскольку секрет производства не регистрируется и не публикуется и остается в секрете настолько долго, насколько это возможно.

Существует лишь публично-правовой запрет незаконных получения и разглашения сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, установленный ст. 183 УК РФ. Но это функция государственной власти, иллюстрирующая современные условия конкуренции на рынке, к которой якобы исключительное право обладателя секрета производства не имеет никакого отношения.

Что-либо запретить обладатель права на секрет производства может только в рамках уже возникшего гражданско-правового обязательства. Иными словами, право на секрет производства может быть нарушено, например, контрагентом обладателя секрета производства, т.е. в рамках относительных, а не абсолютных правоотношений.

Пункт 2 комментируемой статьи является ярким подтверждением того непреложного факта, что право на секрет производства лишено статуса исключительности.

В комментируемой норме указано, что лицо, ставшее добросовестно и независимо от других обладателей секрета производства обладателем сведений, составляющих содержание охраняемого секрета производства, приобретает самостоятельное исключительное право на этот секрет производства.

Следовательно, легально допускается кумуляция исключительного права, т.е. сосуществование нескольких прав на один и тот же объект, что в принципе не присуще классическому исключительному праву. Именно указание на самостоятельность нескольких исключительных прав на один и тот же секрет производства приводит к деперсонализации права на секрет производства, вследствие чего теряется, а точнее изначально отсутствует, эффект исключительности этого права, т.е. монополии правообладателя. Как известно, признак персонализации (т.е. принадлежность исключительного права конкретному лицу или взаимозависимым лицам) - это один из важных признаков исключительного права. Собственно говоря, благодаря этому признаку исключительное право получило свое название.